Спецследователи по вызову

В СК вышел приказ о формировании особого подразделения по преступлениям полицейских. Но вместо эффективного средства правовой защиты от пыток создаётся элитный отдел из 60 человек на всю страну, который будет в редких случаях вступать в особо резонансные дела.

На сайте Следственного комитета России наконец-то появился текст приказа «О дополнительных мерах по организации расследования преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов». Приказ подписан 18 апреля за номером 20.

В марте после событий в ОВД «Дальний» правозащитники инициировали общественную кампанию за создание внутри СКР специального подразделения, которое бы занималось исключительно преступлениями, совершенными сотрудниками правоохранительных органов. Наша логика проста: пытки в полиции используются до тех пор, пока за них не наказывают. Есть и другие причины - система оценки и контроля внутри полиции, непрофессионализм полицейских, деформация целей и задач ведомства. Но если пытка задержанного не заканчивается уголовным приговором в отношении пытавшего, то насилие будет сохраняться. Хотя бы потому, что выбить показания быстрее и проще, чем проводить расследование, раскрывать замыслы и находить доказательства и улики.

Именно Следственный комитет должен расследовать пытки. Он это делает, но в среднем в количестве одного процента от числа жалоб на пытки со стороны полиции. Нам следователи прямо говорили, что жалоб много, а дел возбуждаются единицы. Иначе говоря, полицейские, допустившие пытки, остаются безнаказанными.
Что мешает следователю и останавливает его от того, чтобы тщательно расследовать каждое сообщение? Ответ: зависимость от полиции, потому что именно полицейские раскрывают преступления, которые потом расследует СК. Например, случилось убийство. Полицейские ищут свидетелей, доказательства, улики, а следователи уже работают с этой собранной оперативной информацией. Следователь, получая жалобу на полицейского, по сути, должен вести уголовное расследование в отношении своего коллеги.

Создание специального подразделения внутри СК, которое бы занималось только преступлениями полицейских, и рассматривается нами как шаг к решению этого конфликта интересов. В таком случае следователи этого подразделения не будут зависеть от полицейских оперативников, т. к. следователям будет (по идее) запрещено заниматься общеуголовными делами.

Все эти аргументы были изложены Следственному комитету и гражданам. Практически через две недели после начала кампании глава СКР поручил «проработать возможность создания» такого подразделения, а 18 апреля Следственный комитет объявил о его появлении.

В конце мая мы и наши коллеги направляли запрос Александру Бастрыкину с просьбой предать гласности текст приказа и пояснить принципы формирования специального подразделения. И вот наконец-то текст стал доступен. Задержка с публикацией теперь, после прочтения этого документа, перестает быть загадочной. Постараюсь объяснить почему.

Текст приказа весьма лаконичен: 2 страницы, 6 пунктов. Согласно документу, в центральном аппарате создается отдел численностью в 6 человек. Далее в каждом из восьми федеральных округов отделения по 3 человека. Дополнительно выделены три субъекта федерации - Москва, Московская область и Санкт-Петербург, в каждом из которых отделы по 10 человек.

Итого 60 сотрудников СКР на всю страну, из которых 12 - это начальники и еще 4 - заместители.
А вот перечень задач - так сказать, функционал:

• рассмотрение сообщений о преступлениях, совершенных должностными лицами органов внутренних дел и иных правоохранительных органов;
• производство предварительного расследования по уголовным делам о преступлениях, совершенных должностными лицами органов внутренних дел и иных правоохранительных органов;
• обеспечение взаимодействия с оперативно-разыскными службами, в частности, в целях оперативного сопровождения уголовных дел подразделениями ФСБ России;
• обеспечение законности при рассмотрении сообщений о преступлении и производстве предварительного расследования;
• установление обстоятельств, способствующих таким нарушениям, и принятие мер по их устранению.

Это значит буквально следующее: 60 следователей по всей стране, или, скажем, 3 на весь Сибирский федеральный округ, будут рассматривать все жалобы (а их в каждом субъекте несколько сотен, а порой и тысяч в год) и вести уголовные дела о преступлениях, совершенных правоохранителями.
Только по 286-й статье УК РФ (превышение должностных полномочий), которая в России используется для уголовного преследования за пытки со стороны полицейских, в 2011 году было более полутора тысяч приговоров. Они выносились не только правоохранителям - наша статистика не конкретизирует, о каких должностных лицах идет речь, но эта группа явно значительна. И это только по одной статье Уголовного кодекса. А коррупционные дела, а дорожно-транспортные происшествия с участием сотрудников?

И это всё будут расследовать вот эти 60 сотрудников? Или кто-то серьезно полагает, что 60 следователей на всю страну будут в состоянии качественно расследовать уголовные дела и полноценно рассматривать тысячи сообщений о преступлениях, где, по-хорошему, надо и иметь заключения экспертов, и провести опросы свидетелей и потерпевших, и много чего еще предпринять по каждому сообщению, прежде чем обоснованно прийти к выводу - возбуждать уголовное дело или отказывать в возбуждении?

Представьте, что в Республике Коми человек пожаловался в СК на то, что к нему применили пытки. По нашему УПК сначала проводится проверка, после которой принимается решение - возбуждать уголовное дело или нет. При этом проверка очень важна, она должна быть тщательной, чтобы убедиться, что уголовное дело будет устойчивым, с доказательствами и обвинительным заключением в конце. А если такой уверенности нет, то дело лучше и не возбуждать. И что же, следователь из Санкт-Петербурга (а Республика Коми относится к Северо-западному федеральному округу и, по логике приказа, должна обслуживаться спецотделом в Санкт-Петербурге) по каждой такой жалобе будет мчаться в Республику Коми? Но по приказу получается именно так, т. к. проверками должны тоже заниматься эти спецследователи. А ведь, по сообщениям следователей районных отделов в самой Республике Коми, у них в месяц может быть до 70 жалоб только в одном отделе.

Вывод неутешительный. «На земле» должностными преступлениями и дальше будут заниматься те же следователи, что и сейчас, то есть следователи, работающие в крепкой связке с полицейскими.
И они так же, как и сейчас, помимо должностных будут расследовать и другие преступления - убийства, изнасилования. А эти 60 «важняков» будут, видимо, анализировать, контролировать и в редких случаях вступать в расследование особо резонансных дел. Тогда в чем фокус? Где обещанная специализация и выделение этой категории преступлений?

Публикация приказа не прояснила ситуацию со спецподразделением, а точнее, оправдала пессимистичные ожидания и подтвердила худшие опасения: вместо эффективного средства правовой защиты от пыток мы получим элитное подразделение, которым будут от случая к случаю манипулировать для давления на следствие и полицию в регионах. Не говоря уже о профанации изначально разумной и, что важнее, реализуемой идеи.

Наталья Таубина - директор фонда «Общественный вердикт»
Асмик Новикова - эксперт фонда «Общественный вердикт»

Газета.Ру