Нарушения принципов эффективного расследования в России, выявленные Европейским Судом по правам человека. Краткий анализ постановлений.

 

Рабочий материал

Подготовлено:

Ольгой Шепелевой,

эксперт Фонда «Общественный вердикт»

Толкование статей 2 и 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ), данное Европейским Судом по правам человека (ЕСПЧ), устанавливает обязанность государственных органов поводить эффективное расследование смертей, исчезновений, а также сообщений о пытках и жестоком обращении. Исходя из практики ЕСПЧ, расследование считается эффективным, если оно соответствует следующим основным принципам:

• быстрота (скорость начала расследования, быстрота совершения следственных действий, отсутствие необоснованных задержек как при ведении расследования, так и при вынесении решений по его результатам);
• независимость (отсутствие личной заинтересованности лиц, участвующих в расследовании, отсутствие служебной подчиненности лиц, ведущих расследование, тем, кто может быть причастен к причинению смерти или применению пыток, непредвзятость в оценке доказательств и формулировании выводов);
• тщательность (наличие необходимых полномочий у лиц, тщательность проведения конкретных следственных действий, проводящих расследование, принятие всех необходимых и возможных мер по проверке разных версий, устранение пробелов и противоречий в доказательственной базе, принятие мер по идентификации виновных и привлечению их к ответственности);
• доступ пострадавших к расследованию (формальное признание потерпевшими, возможность приобщать доказательства и иным образом участвовать в процессе расследования, уведомление пострадавших о принимаемых решениях, возможность пострадавших ознакомиться с материалами расследования).

Применяя эти принципы в их совокупности, ЕСПЧ многократно признавал, что компетентные органы Российской Федерации нарушили требования о проведении эффективного расследования. В разных делах для признания нарушений становилось схожее поведение государственных органов и должностных лиц, что позволяет говорить о существовании более или менее устойчивых практик, противоречащих принципам эффективного расследования.

Также необходимо отметить, что рассмотренные ЕСПЧ дела об эффективном расследовании можно разделить на две категории. Первая и весьма многочисленная категория - это дела, где поднимался вопрос о расследовании нарушений (смертей, похищений и пыток), допущенных при проведении контр-террористической операции на территории Чеченской Республики (т.н. чеченские дела). Вторая не столь обширная категория - это дела, касающиеся расследования нарушений, имевших место в других регионах страны в рамках обычной деятельности по раскрытию преступлений и поддержанию общественного порядка. При том, что проблемы неэффективности расследования в обеих категориях дел в целом схожи, эти типы дел различаются набором конкретных практик.

Среди практик, вызывающих претензии ЕСПЧ, в первую очередь следует назвать необоснованные отказы в возбуждении уголовных дел, становящиеся причиной задержки с началом полноценного расследования и с проведением следственных действий. При этом для обычных дел более характерна такая практика как многократное проведение доследственных проверок, что не было отмечено в «чеченских» делах.

Кроме того, много претензий у ЕСПЧ вызывает пассивность следствия, которое медлит или вовсе не проводит значимые следственные действия - как по сбору доказательств, так и по привлечению виновных к отвественности. При этом для «чеченских» дел характерна пассивность в выяснении вопросов о действиях силовых структур (направлении запросов о принадлежности автотранспорта и техники, установление списка должностных лиц, принимавших участие в спецоперациях, и планов спецопераций, допрос должностных лиц), а в обычных делах чаще имеет место уклонение от установления и допроса гражданских свидетелей. Задержки или уклонение от проведения экспертиз и осмотров места происшествия характерны для обоих типов дел. В целом в «чеченских» делах чаще наблюдается почти полная пассивность расследования, тогда как остальные скорее могут характеризоваться неполнотой, нежели полным отсутствием следственных действий.

Проблема недостаточной полноты и тщательности процесса расследования в целом в некоторых случаях усугубляется низким качеством проведения отдельных следственных действий (экспертиз, осмотров и допросов) и нарушением порядка их документирования.

ЕСПЧ также отмечал, что следствие, не произведя мероприятий, необходимых для прояснения обстоятельств дела, и склонно приостанавливать или прекращать уголовные дела. Приостановление более характерно для «чеченских» дел, а для прочих - прекращение уголовных дел с последующей отменной решений о прекращении. Перерывы в расследовании, вызванные вынесением и отменой необоснованных постановлений о прекращении уголовного дела, или приостановлением дела, затягивают общую длительность разбирательства.

Помимо этого ЕСПЧ обратил внимание на необоснованность решений, принимаемых по результатам расследования, а также предвзятость в оценке собранных доказательств (последнее характерно для обычных дел и не очень типично для «чеченских»). По мнению ЕСПЧ признаком предвзятости является некритичное принятие объяснений, предлагаемых сотрудниками милиции, и пренебрежение различными данными (от результатов медицинских экспертиз до свидетельских показаний), которые противоречат этим объяснениям.

Хотя ЕСПЧ в ряде постановлений констатировал необъективность в оценке доказательств и формулировании выводов расследования, он отказался рассматривать вопрос о наличии или отсутствии системных факторов, влияющих на объективность следственных органов. При этом в некоторых случаях ЕСПЧ констатировал нарушение принципа объективности расследования в виде участия оперативных сотрудников милиции, потенциально причастных к нарушению, в проведении отдельных следственных действий, а также ведение расследования подразделением прокуратуры, находящимся под управлением прокурора, предположительно причастного к применению пыток.

Среди выявленных проблем - ненадлежащее обеспечение прав пострадавших. Это выражается в том, что следствие произвольно манипулирует статусом потерпевшего, не уведомляет пострадавших о принимаемых решениях, не отвечает на их ходатайства и отказывает им в доступе к материалам расследований и проверок.

Так же в постановлениях ЕСПЧ зафиксированы дефекты контроля за качеством расследования как со стороны вышестоящих инстанций, так и со стороны судов. Кроме того, ЕСПЧ отмечает недостаточный уровень координации между различными органами власти, включая заминки в определении подследственности и пр.

Более детальный перечень нарушений, выявленных ЕСПЧ, прилагается.

ПРИЛОЖЕНИЕ

1.    Необоснованный отказ в возбуждении дела, приводящий либо к откладыванию момента начала расследования, либо к полному отсутствию расследования

1.1  Отказ возбуждать дело по первичному обращению и возбуждение дела только после обжалования отказа, включая ситуации многократного обжалования результатов цепочки доследственных проверок. 

1.2  Стремление игнорировать признаки преступления и использовать формальные предлоги для отказа в возбуждении уголовного дела. Например, отказывать в возбуждении дела и потом отклонять жалобы на отказ на том основании, что заявитель сам отозвал свою жалобу, несмотря на наличие документов о телесных повреждениях и письменных сообщений заявителя о том, что отзыв первоначальной жалобы с его стороны был вынужденным.

2.    Отсутствие реагирования на информацию о признаках преступления, поступающую должностному лицу, непосредственно не отвечающему за проведение расследования

2.1  Следователь, которому подозреваемый или обвиняемый на допросе пожаловался на пытки, не предпринял шагов для начала формальной проверки или возбуждения уголовного дела по этому сообщению.

2.2  Суд, рассматривающий дело о признании гражданина умершим, не сообщил о факте насильственной смерти органам, отвечающим за проведение расследования.

2.3  Администрация пенитенциарного учреждения сообщила в прокуратуру о факте применения силы к заключенным на третий день после инцидента, чтобы было расценено как неоправданное затягивание.

2.4  Органы внутренних дел, куда была подана жалоба, сами не передали ее в прокуратуру по подследственности.

3.    Отказ от принятия срочных действий, необходимых для защиты жизни человека

3.1  Отсутствие реакции на сообщения о похищении или исчезновении человека в виде невозбуждения уголовного дела и начала официального розыска, а также отсутствие шагов по установлению судьбы исчезнувшего вне рамок расследования.

4.    Промедление в проведении проверочных или следственных действий после официального начала расследования или после возбуждения уголовного дела

4.1  Задержки в проведении медицинских освидетельствований и экспертиз на срок от нескольких дней до нескольких месяцев в рамках своевременно начатой проверки или расследования.

4.2  Задержки в проведении медицинских освидетельствований и экспертиз на срок до нескольких лет в связи с несвоевременным началом проверки или расследования или в связи с прекращением и последующим возобновлением расследования.

4.3  Задержки в проведении осмотра места происшествия (как правило, хотя и не всегда обусловленные поздним возбуждением уголовного дела).

4.4  Задержки в принятии мер по установлению круга свидетелей и места их нахождения.

4.5  Задержки (в том числе - многолетние) или полный отказ в допросе свидетелей на том основании, что свидетели проживают в других регионах.

4.6  Немотивированные задержки в допросе установленных свидетелей.

4.7  Задержки в допросе свидетелей из числа рядовых должностных лиц (характерно только для чеченских дел).

4.8  Задержки в проведении допросов руководителей подразделений или отказ в проведении таких допросов.

4.9  Задержки в проведении допроса пострадавших.

5.    Уклонение от проведения проверочных или следственных действий и приобщения доказательств

5.1  Уклонение от проведения медицинского освидетельствования лица в ходе доследственной проверки при наличии медицинских документов, указывающих на наличие телесных повреждений.

5.2  Уклонение от проведения медицинского освидетельствования при проведении проверки ситуации применения силы к заключенным.

5.3  Уклонение от осмотра и фиксации следов телесных повреждений при обнаружении тел погибших и последующее уклонение от проведения судебно-медицинской экспертизы останков.

5.4  Отсутствие судебно-медицинской экспертизы останков в связи с тем, что родственники возражают против проведения эксгумации или не указывают места перезахоронения останков.

5.5  Уклонение от проведения баллистической экспертизы при расследовании ситуаций обстрела населенных пунктов.

5.6  Уклонение от проведения опознаний потенциальных виновников.

5.7  Отказ устанавливать гражданских лиц, которые могли бы видеть предполагаемого пострадавшего в отделении милиции или СИЗО, включая сокамерников и посетителей.

5.8  Отказ устанавливать и опрашивать сослуживцев в делах о дедовщине.

5.9  Неполнота в установлении круга пострадавших и свидетелей при расследовании спецопераций, затронувших большой круг лиц.

5.10         Уклонение от идентификации и допроса должностных лиц, потенциально причастных (прямо или косвенно) к применению пыток или причинению смерти, включая лиц, осуществлявших задержание, принимавших участие в оперативных беседах и допросах, участвовавших в спецоперациях.

5.11         Уклонение от допросов командующего состава, включая руководителей подразделений, куда доставлялись задержанные, и руководителей спецопераций.

5.12         Уклонение от проведения осмотра места происшествия.

5.13         Отказ от проверки информации о месте захоронения.

5.14         Отсутствие действий, призванных разрешить противоречия или восполнить пробелы в версиях.

6.    Упущения при проведении конкретных следственных или проверочных действий, которые могут существенно повлиять на их качество

6.1  Отсутствие в экспертных заключениях ответа на важные для дела вопросы. В частности, отсутствие оценки того, соотносится ли информация о выявленных телесных повреждениях с объяснениями и жалобами пострадавших. Или же отсутствие в выводах посмертной экспертизы данных о времени смерти, а также детального описания всех телесных повреждений.

6.2  Медицинские документы, составленные медперсоналом пенитенциарного учреждения при осмотре заключенного, к которому была применена сила, не включают изложения жалоб осматриваемого лица на обстоятельства применения силы.

6.3  Отсутствие вопросов о существе дела при допросе свидетелей.

6.4  Некорректная формулировка запросов в другие органы.

6.5  Дефекты делопроизводства, приводящие к снижению эффективности расследования, включая указание неверных дат в запросах, возбуждения одним органов двух дел по одной жалобе

6.6  Дефекты сбора доказательств, приводящие к признанию их недопустимыми судебными органами.

7.    Проблемы коммуникации между государственными органами при проведении расследования

7.1  Отказ следствия направлять запросы в государственные органы.

7.2  Промедление в направлении запросов.

7.3  Отказ от направления уточняющих запросов и требований представить копии документов, если в ответ на первичный запрос пришла краткая справка.

7.4  Отказ государственных органов предоставлять информацию в ответ на запросы следователей без объяснений или под разными предлогами (отсутствие архивов и пр.).

7.5  Проблема соотношения компетенций военной и гражданской прокуратуры, приводящей к спорам о подследственности и затягиванию процесса.

7.6  Отсутствие координации между военной и гражданской прокуратурой, приводящее к тому, что разные структуры расследуют разные эпизоды одного общего события.

7.7  Раздельное расследование взаимосвязанных эпизодов и их позднее объединение в одно дело.

8.    Периоды полного бездействия следственных органов

8.1  Приостановление производства по уголовным делам в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления, при том, что следствие не предпринимало шагов, направленных на установление и поиск таких лиц.

8.2  Неоднократное приостановление и возобновление производства по делу при том, что в периоды, когда производство по делу формально возобновлено, следственные действия не проводятся.

8.3  Непроведение следственных действий в рамках расследования, по которому не принято решение о приостановлении.

8.4  Длительные промежутки времени между вынесением решения о прекращении уголовного дела и отменой этого решения в связи с необоснованностью.

8.5  Утрата материалов дела и задержки в принятии мер по их восстановлению.

9.    Неадекватная оценка доказательств

9.1  Игнорирование части собранных доказательств при формировании выводов расследования и принятии решений. В частности, игнорирование документов, подтверждающих наличие телесных повреждений и отсутствие упоминаний о них в принимаемых решениях.

9.2  Выборочное цитирование медицинских заключений в постановлениях, позволяющее не принимать во внимание тех выводов и информации, которая противоречит версии следствия.

9.3  Разный подход к показаниям сотрудников правоохранительных органов и показаниям пострадавших и гражданских свидетелей. Первые не подвергаются сомнению даже в том случае, когда даются должностными лицами, которые могут быть причастны к грубым нарушениям закона. Вторые, напротив, подвергаются сомнению, под предлогом некомпетентности, наличия предубеждений против сотрудников правоохранительных органов, стремления им отомстить за применение законных санкций, и пр.

9.4  Использование информации, несоответствие которой действительности уже было установлено органами власти (например, информации о времени задержания или его законности).

10.         Дефекты решений и мер, принимаемых по результатам расследования

10.1         Отказ следствия давать ответы на вопросы, имеющие ключевое значение для правовой квалификации дела. Например, отказ оценивать пропорциональность применения силы.

10.2         Недостаточно качественная мотивировка решения, включая нелогичность и отсутствие анализа и правовой оценки процитированных доказательств.

10.3         Вынесение решений, дословно повторяющих ранее отмененные.

10.4         Уклонение от предъявления обвинений конкретным сотрудникам правоохранительных органов, на которых указывает пострадавший, или причастность которых вытекает из других материалов дела.

10.5         Уклонение от привлечения к ответственности руководителей.

11.         Ненадлежащее обеспечение прав пострадавших

11.1         Произвольное оперирование статусом потерпевшего, включая уклонение от признания потерпевшим, существенные запоздания с присвоением статуса потерпевшего, лишение статуса потерпевшего при прекращении уголовного дела и невозвращение этого статуса при возобновлении производства по делу.

11.2         Отсутствие изложения и анализа версии пострадавшего в решениях об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении дела.

11.3         Оставление без ответа ходатайств пострадавших с требованиями о постановке вопросов перед экспертом и пр.

11.4         Уклонение от уведомления лица, подавшего жалобу на действия должностных лиц, о том, какие решения были приняты по результатам дисциплинарной проверки, и кто был привлечен к ответственности.

11.5         Уклонение от направления заявителям копий решений об отказе в возбуждении дела, о прекращении дела, о приостановлении и возобновлении производства по делу.

11.6         Отказ в предоставлении доступа к материалам прекращенных уголовных дел или законченных проверок.

11.7         Отказ в предоставлении доступа к материалам приостановленных или ведущихся дел, если расследование или приостановление затягивается на длительный срок.

12.         Проблемы институциональной и персональной независимости расследования

12.1         Поручение следователя о проведении действий, необходимых для расследования, дается на исполнение сотруднику правоохранительных органов, предположительно причастному к расследуемым событиям.

12.2         Расследование ведет подразделение, находящееся под контролем лица, предположительно причастного к расследуемым событиям.

13.         Дефекты процедур контроля за качеством расследования

13.1         Поручение повторной доследственной проверки, тому же лицу, который проводил первую проверку и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (нетипичная оценка ЕСПЧ, которая, возможно, вызвана тем, что в решении по результатам повторной проверки было сказано, что оснований для отмены первого решения нет).

13.2         Отказ от рассмотрения жалобы на постановление о прекращении уголовного дела на том основании, что пострадавшему уже назначена компенсация в порядке гражданского судопроизводства.

13.3         Недостатки системы судебного контроля, приводящие к тому, что суды, рассматривающие уголовные дела невнимательно анализируют жалобы подсудимых на пытки. В частности, судов внимание исключительно к показаниям сотрудников милиции, игнорирования медицинских документов, отказ самостоятельно вызывать и допрашивать свидетелей, опора на выводы, сделанные прокуратурой в постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела.

13.4         Неисполнение следователями указаний вышестоящей прокуратуры (во время отсутствия отдельного следственного комитета).

13.5         Отказ органов следствия исправлять недостатки, которые обнаруживают суды при рассмотрении и отмене процессуальных решений в порядке ст. 125 УПК.

14.         Особенности организации работы других государственных структур, которые негативно сказываются на качестве расследования

14.1         Использование масок при проведении операций и отсутствие указаний на конкретных лиц при документировании применения силы к заключенным, приводящие к невозможности установить вину конкретных лиц, допустивших непропорциональное применение насилия.

14.2         Неразвитая и противоречивая судебная практика и практика органов обвинения, препятствующая даче оценки действиям руководителей спецопераций и привлечению этих лиц к ответственности.