Барабанщиков против России
7 августа 2001 года заявитель был задержан сотрудниками милиции Липецкого ГУВД по подозрению в мошенничестве. Его доставили в Октябрьский РОВД г. Липецка. По словам заявителя, он отказался отвечать на вопросы следователя. Тогда сотрудники милиции избили его резиновыми дубинками. Заявителю пришлось сознаться в совершении преступления.
Barabanshchikov v. Russia , № 36220/02
постановление от 8 января 2009 года
Заявитель: Владимир Александрович Барабанщиков, 1961 г.р.
Регион: Липецкая область
7 августа 2001 года заявитель был задержан сотрудниками милиции Липецкого ГУВД по подозрению в мошенничестве. Его доставили в Октябрьский РОВД г. Липецка. По словам заявителя, он отказался отвечать на вопросы следователя. Тогда сотрудники милиции избили его резиновыми дубинками. Заявителю пришлось сознаться в совершении преступления.
Государство-ответчик указало, что заявитель допрашивался З. - следователем ГУВД. В ходе допроса заявитель сознался в совершении преступления. Государство-ответчик представило копию явки с повинной, на которой стояла подпись заявителя, и были написаны слова: «написано собственноручно, морального или физического давления не применялось». Также в документе содержался добровольный отказ заявителя от помощи адвоката.
8 августа 2001 года заявитель был помещен в изолятор временного содержания при Октябрьском РОВД. Согласно информации, предоставленной властями, при поступлении в ИВС у заявителя были зафиксированы следующие травмы: «рана на руке и ушиб на левой стороне туловища, которые он нанес себе сам в помещении РОВД».
9 августа 2001 года заявитель был доставлен к районному прокурору, который избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражей. Заявитель пожаловался прокурору на жестокое обращение. Прокурор направил запрос следователю З., который в тот же день направил заявителя на медицинское освидетельствование. Согласно акту освидетельствования, у заявителя были выявлены кровоподтек на левой стороне туловища в области ребер, ссадины на плече и голове. Эксперт не исключил возможность образования этих повреждений 7 августа 2001 года.
11 августа 2001 года к заявителю дважды вызывалась бригада скорой помощи. На следующий день заявитель обратился в медицинскую часть изолятора. Заявителю был поставлен диагноз - ушиб почки. Также у заявителя были выявлены кровоподтеки на спине. Барабанщиков оставался в больнице изолятора до 22 августа 2001 года.
19 октября 2001 года заместитель районного прокурора, Ф., вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В одностраничном документе было указано, что заявитель «отказался давать объяснения в отсутствие адвоката; таким образом, было невозможно установить обстоятельства дела».
19 ноября 2001 года районный прокурор назначил дополнительную проверку. Три дня спустя заявитель попросил следователя назначить дополнительную экспертизу, в чем ему было отказано.
7 декабря 2001 года Ф. вынесла заключение, подтвердившее законность постановления от 19 октября 2001 года. В документе, помимо прочего, указывалось, что сотрудники милиции С., Е. и М., которые опрашивали заявителя, отрицали применение к нему какого-либо насилия. Согласно показаниям сотрудников милиции П., З. и А., которые задерживали заявителя, в здании РОВД он потерял сознание и упал. Ф. также сослалась на заключение эксперта-медика от 7 декабря 2001 года. Согласно этому заключению, пребывание заявителя в больнице изолятора по поводу лечения почки, а также повреждения на спине не связаны с событиями 7 августа 2001 года, поэтому можно предположить, что эти повреждения образовались после 9 августа 2001 года.
Заявитель узнал о принятом Ф. решении в ходе судебного разбирательства по уголовному делу в его отношении.
10 января 2002 года Октябрьский районный суд признал заявителя виновным в совершении ряда преступлений и приговорил его к 5,5 годам лишения свободы. Частично приговор был основан на показаниях заявителя и свидетелей, результатах обыска и выемки. Рассмотрев медицинские документы и решения прокуратуры, суд отклонил жалобы заявителя на жестокое обращение. 7 февраля 2002 года областной суд оставил приговор в силе.
В своей жалобе в Европейский суд заявитель утверждал, что в нарушение статьи 3 Конвенции он был избит сотрудниками милиции, и что власти не провели эффективного расследования этого инцидента.
Власти отметили, что телесные повреждения заявитель мог получить в результате нападения Д. и Ме. - лиц, пострадавших от преступлений заявителя. В этой связи власти предоставили объяснения сотрудников милиции, задержавших заявителя, которые якобы видели это нападение. Кроме того, власти указали, что находясь в РОВД, заявитель симулировал потерю сознания, упал на пол и, таким образом, мог получить травму головы. Кроме того, по версии властей, раны на руке и на теле заявитель причинил себе сам. В этой связи власти сослались на запись в журнале ИВС.
Рассматривая жалобу заявителя по существу, Суд посчитал установленным, что 7 августа 2001 года заявитель был доставлен в РОВД, а на следующий день помещен в ИВС. Суд высказал сожаление о том, что заявитель не был осмотрен врачом сразу же после задержания 7 августа 2001 года и перед поступлением в ИВС 8 августа 2001 года.
Тем не менее, сославшись на данные журнала ИВС, Суд установил, что при поступлении в ИВС заявитель имел телесные повреждения. Кроме того, 9 августа 2001 года у заявителя также были выявлены телесные повреждения, а 12 августа 2001 года к нему вызывалась бригада скорой помощи, после чего он находился в больнице на лечении.
Суд отметил, что государство-ответчик выдвинуло несколько версий о причинах происхождения имевшихся у Барабанщикова повреждений. Суд не принял версию властей о нападении на заявителя потерпевших рядом со зданием РОВД. Во-первых, эта версия не рассматривалась прокуратурой в ходе проверки жалоб заявителя, а предполагаемые нападавшие никак не были наказаны. Кроме того, Суд усомнился в достоверности обстоятельств избиения заявителя, описанных сотрудниками милиции: их объяснения, данные спустя 4 года после инцидента, слишком точно воспроизводили детали происшествия.
Суд также указал, что версия падения заявителя противоречит расположению и видам выявленных у него травм, а также выводам медицинского эксперта о том, что повреждение на голове заявителя было вызвано продолговатым предметом. Кроме того, если предположить, что заявитель терял сознание и ударялся об пол, непонятно, почему к заявителю не была вызвана скорая помощь.
Рассматривая версию о причинении ряда травм заявителем самому себе, Суд указал, что власти не предоставили никаких деталей по поводу того, каким именно образом заявитель мог нанести себе эти повреждения, будучи допрашиваемым в РОВД.
Суд обратил внимание на то, что 12 августа 2001 года у заявителя зафиксировали травмы, которые не упоминаются в заключении эксперта от 9 августа 2001 года. Суд отметил, что в заключении эксперта от 9 августа 2001 года не упомянуты не только выявленные 12 августа повреждения почки, но и рана на руке, которая, как указали власти, заявитель получил 8 августа 2001 года. Исходя из этого, Суд отказался придавать значение тому обстоятельству, что некоторые из травм заявителя были в первый раз зафиксированы в медицинских документах лишь 12 августа 2001 года.
К тому же Суд усомнился в правильности того, что освидетельствование было назначено следователем милиции З., который допрашивал заявителя после его ареста. Этот следователь формулировал вопросы перед экспертом.
С учетом изложенного, Суд указал, что Государство-ответчик не предоставило разумных объяснений обстоятельствам происхождения травм, имевшихся у заявителя. Следовательно, Государство-ответчик ответственно за эти повреждения. Также Суд отметил, что избиение заявителя не было вызвано какой-либо необходимостью (сопротивлением, попыткой побега и пр.). Суд указал, что насилие было применено с целью получить признание в совершении преступления. Это насилие вызвало у заявителя физические и психические страдания, хотя и не вылилось в существенный вред здоровью. По мнению Суда, это явилось нарушением статьи 3 Конвенции.
Переходя к оценке эффективности расследования, Суд отметил, что жалоба последнего в прокуратуру была обоснованной. Суд отметил, что прокуратура начала проверку сразу же после поступления жалобы заявителя. Тем не менее, Суд установил ряд недочетов в ее проведении.
Во-первых, Суд отметил отсутствие тщательной оценки количества и характера повреждений, имевшихся у заявителя. Суд был поражен тем, что медицинское освидетельствование назначил следователь милиции, который мог присутствовать при избиении заявителя.
Кроме того, Суд указал, что при проведении освидетельствования крайне важно сличать травмы с описанием жестокого обращения и разграничивать повреждения, которые могли быть вызваны таким обращением, от иных повреждений и расстройств здоровья. При освидетельствовании заявителя это не было сделано. С учетом дефектов в первоначальном освидетельствовании, Суд выразил сожаление, что дополнительная экспертиза была проведена лишь спустя 4 месяца.
Также Суд был удивлен тем, что прокуратура отказала в возбуждении дела только на том основании, что заявитель отказался давать показания без адвоката. Лишь в решении от 7 декабря 2001 года прокуратура сослалась на содержание имевшихся в материалах проверки медицинских документов. Причем изложив содержание этих документов, прокуратура не дала им какой-либо оценки.
Кроме того, Суд отметил избирательный подход следствия к оценке доказательств, в частности - к показаниям заявителя и сотрудников милиции. Прокуратура посчитала слова заявителя не заслуживающими доверия, так как они якобы были тактикой защиты по уголовному делу. Однако, по мнению Суда, достоверность показаний сотрудников милиции также должна была ставиться под сомнение, так как их могли привлечь к уголовной или дисциплинарной ответственности за противоправное применение насилия.
Также Суд отметил, что следователи не выявили и опросили иных свидетелей, помимо сотрудников милиции, а также не осмотрели место происшествия. Далее Суд выразил удивление тем обстоятельством, что решение об отказе в возбуждении уголовного дела и заключение о законности такого отказа было вынесено одним и тем же сотрудником прокуратуры. А районный и областной суды опирались на выводы прокуратуры.
С учетом всех выявленных недостатков, Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.
Заявитель просил возмещение морального вреда в размере 170 000 евро. Суд отметил, что заявитель испытал боль и страдания от жестокого обращения. Кроме того, по его жалобе не было проведено эффективного расследования. На этих основаниях Суд назначил компенсацию в размере 15 000 евро.
