Шейдаев против России
21 декабря 1999 года в 9.30 заявитель, проходивший в то время воинскую службу, был доставлен в ГОВД г. Дербента для допроса, очевидно, в качестве свидетеля в связи с расследованием факта злостного хулиганства. Заявитель утверждал, что во время его пребывания в отделении милиции с 21 до 24 декабря 1999 года его постоянно били сотрудники милиции, число которых составляло в разное время до пяти человек. Они пытались принудить его признаться в том, что он совершил указанное выше правонарушение. Сотрудники милиции нанесли заявителю удары кулаками в область левого уха и шеи. Они повалили его на пол, наносили ему удары ногами и били его ножкой стула.
Sheydayev v. Russia , № 65859/01
постановление от 7 декабря 2006 года
Заявитель: Роман Яхъябекович Шейдаев, 1978 г.р.
Регион: Республика Дагестан
21 декабря 1999 года в 9.30 заявитель, проходивший в то время воинскую службу, был доставлен в ГОВД г. Дербента для допроса, очевидно, в качестве свидетеля в связи с расследованием факта злостного хулиганства.
Заявитель утверждал, что во время его пребывания в отделении милиции с 21 до 24 декабря 1999 года его постоянно били сотрудники милиции, число которых составляло в разное время до пяти человек. Они пытались принудить его признаться в том, что он совершил указанное выше правонарушение. Сотрудники милиции нанесли заявителю удары кулаками в область левого уха и шеи. Они повалили его на пол, наносили ему удары ногами и били его ножкой стула.
24 декабря 1999 года в 18.00 заявитель был передан вооруженному конвою воинской части, состоящему из трех человек. Заявителя сопроводили в его воинскую часть. По прибытии в часть заявитель составил рапорт начальнику штаба. Приблизительно в 20.00 заявитель был освидетельствован врачом медпункта части. В акте медицинского освидетельствования содержались, среди прочего, следующие выводы: «…Ссадина кожи, покрытая коркой 0,5 x 1,0 см, и желто-зеленый кровоподтек обнаружены на левой ушной раковине. На передней поверхности грудной клетки справа и по средней линии обнаружены желто-зеленые кровоподтеки 4 x 6 см и 4 x 5 см. Диагноз: ушиб мягкой ткани головы и тела».
25 декабря 1999 года заявитель был осмотрен начальником медицинского пункта части, который подтвердил выводы, сделанные в медицинском заключении, и внес их в медицинскую карту заявителя.
После передачи дела, возбужденного в отношении заявителя, в военную прокуратуру заявитель устно жаловался следователю, занимающемуся его делом, на жестокое обращение во время его содержания в отделении милиции и представил копии вышеупомянутого медицинского заключения и медицинской карты. По-видимому, его жалобы были проигнорированы. 23 марта 2000 г. адвокат заявителя и его отец подали жалобу прокурору города Дербента.
Копии этой жалобы были также направлены прокурору Республики Дагестан и Главному военному прокурору Российской Федерации. По-видимому, ответ на эту жалобу не был получен. Кроме того, адвокат заявителя и его отец, подавали многочисленные жалобы аналогичного содержания в различные органы прокуратуры Российской Федерации.
Письмом от 20 апреля 2000 г. военная прокуратура Краснознаменного Северо-Кавказского регионального управления сообщила отцу заявителя, что утверждения заявителя о жестоком обращении исследовались объективно и полно в ходе судебных заседаний по уголовному делу в отношении заявителя. Письмом от 3 мая 2000 г. военный прокурор Махачкалинского военного гарнизона сообщил отцу заявителя, что его жалоба о жестоком обращении с заявителем была направлена начальнику ГОВД г. Дербента.
Власти Российской Федерации утверждали, что обращение заявителя в связи с его жалобой от 23 марта 2000 г. неоднократно рассматривалось властями в 2004 и 2005 годах. Власти сослались на копию постановления следователя прокуратуры г. Дербент от 21 января 2005 г., в котором указано:
«Проведенной проверкой установлено, что 11 сентября 1999 г. следственным отделом при Дербентском ГОВД возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного пунктом “д” части второй статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту открытого хищения золотой цепочки у Рашидовой Ф., по которому 21 декабря 1999 г. был задержан Шейдаев.
Следователь следственного отдела при Дербентском ГОВД Осипов А.О., в производстве которого находилось уголовное дело, пояснил, что 21 декабря 1999 г. в Дербентский ГОВД был доставлен Шейдаев. В ходе проведения следственных действий со стороны Шейдаева какие-либо жалобы и заявления о применении в отношении него работниками ГОВД незаконных действий не поступали.
Оперуполномоченные отделения уголовного розыска Дербентского ГОВД Герейханов Г.А. и Султанов Э.А., производившие задержание Шейдаева, пояснили, что во время его нахождения в ГОВД физические и психические насилие в отношении него никто не применял, и жалоб по этому поводу у него не было.
Родители заявителя, подтвердили доводы сына о применении насилия к нему работниками милиции. Согласно справкам Дербентского межрайонного отделения судебно-медицинской экспертизы, Республиканского бюро судебно-медицинских экспертиз Шейдаев Роман Яхъябекович в период с 1999 по 2000 год в указанные учреждения не обращался.
Из приговора Махачкалинского гарнизонного военного суда следует, что доводы Шейдаева Р.Я. о применении в отношении него насилия сотрудниками милиции исследовались в ходе судебного рассмотрения дела, однако судом признаны несостоятельными.
Были опрошены родители Шейдаева Р.Я., родственники и соседи Селимов Ю.С., Селимова Н.К., Аллахвердиева А.Д., Балабекова Л.И., которые подтвердили факт причинения повреждений Шейдаеву Р.Я. работниками милиции со слов последнего. Начальник пограничной заставы Левин В.А. пояснил, что в период задержания Шейдаева находился в командировке, при встрече с Шейдаевым Р.Я. следов повреждений на нем не заметил. На момент проверки военнослужащих, проходивших службу с Шейдаевым, в части не найдено.
Из акта освидетельствования Шейдаева Р.Я., произведенного в медпункте войсковой части 24 декабря 1999 г., следует, что у последнего обнаружены ушибы мягких тканей головы и тела. Анализ добытых материалов показывает, что проверкой не удалось добыть достаточные данные, подтверждающие доводы заявителя о применении в отношении него насилия работниками милиции, кроме акта освидетельствования, а также пояснений родственников и соседей, к оценке которых следует подходить критически в силу родственных и дружеских связей с заявителем. Наличия акта освидетельствования, а также пояснений указанных лиц, не подтвержденных иными материалами, не достаточно для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении работников милиции».
Между тем, в неустановленный день заявителю было предъявлено обвинение в совершении хулиганских действий в составе группы лиц.
25 января 2000 г. дело было передано в Махачкалинский гарнизонный военный суд. В ходе судебного разбирательства заявитель подробно сообщил о жестоком обращении с ним во время нахождения в ИВС и утверждал, что признательные показания были даны им под давлением.
Суд заслушал показания четырех сотрудников органов внутренних дел, которые присутствовали при написании заявителем признательных показаний. Они все отрицали применение физического насилия к заявителю. Они утверждали, что заявитель добровольно признался в совершении преступления. Суд также заслушал показания врача, осматривавшего заявителя 24 декабря 1999 г., и начальника медицинской части, которые подтвердили свои предыдущие выводы. Суд также заслушал показания военнослужащих, которые сопровождали заявителя после освобождения его из ИВС. Военнослужащий Г. утверждал, что у заявителя были телесные повреждения и что он сказал им по пути в войсковую часть, что его избили, пока он был в ИВС. С другой стороны, военнослужащий С. отрицал эти утверждения.
27 мая 2000 г. суд признал заявителя виновным в предъявленном ему обвинении и назначил ему наказание в виде двух лет лишения свободы условно.
Относительно жестокого обращения с заявителем суд указал, что версия о применении к подсудимому насилия не была подкреплена убедительными доказательствами, устанавливающие причинно-следственную связь между телесными повреждениями, полученными Шейдаевым, и действиями сотрудников милиции Амирова, Герейханова и Султанова.
27 июля 2000 г. Северо-Кавказский окружной военный суд отклонил кассационную жалобу заявителя.
В своей жалобе, поданной в Европейский суд 23 января 2001 года, заявитель утверждал, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников органов внутренних дел
Европейский суд отметил, что Государство-ответчик не оспорили действительность медицинской справки, составленной примерно в 20 часов 24 декабря 1999 г., всего лишь через два часа после освобождения заявителя из-под стражи, и подтверждающей наличие у заявителя телесных повреждений на голове и груди. Европейский суд отметил, что материалы дела и объяснения сторон не дают оснований предполагать, что описанные в справке телесные повреждении были получены заявителем до его задержания 21 декабря 1999 г. или после освобождения из-под стражи 24 декабря 1999 г.
Следовательно, власти Российской Федерации были обязаны предоставить правдоподобное объяснение тому, как заявитель получил эти телесные повреждения. Однако ни на национальном уровне, ни в ходе разбирательства в Европейском суде власти Российской Федерации не представили каких-либо убедительных объяснений происхождению травм заявителя.
Обжалуемые действия вызывали у заявителя чувство страха, страдания и унижения, способные унизить и оскорбить его и, возможно, сломить его физическое и моральное сопротивление. Европейский суд пришел к выводу о том, что в данном деле физическая боль и страдания были причинены заявителю умышленно.
Европейский суд счел, что рассмотренное в целом и с учетом его целей и тяжести жестокое обращение с заявителем деле являлось пыткой. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
Заявитель потребовал 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Принимая во внимание изложенное и исходя из принципа справедливости, Европейский суд присудил заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
