Бюллетень "Пытки - глазами людей, их пережившими"
В последние годы слова «пытки», «жестокое обращение», «насилие» со стороны сотрудников правоохранительной системы стали все чаще появляться в российском информационном пространстве и сегодня, к сожалению, уже прочно вошли в обиход. Правозащитные организации в разных регионах нашей страны регулярно получают обращения от жертв насилия со стороны людей в погонах, содержащие просьбы о помощи в восстановлении нарушенных прав. Вот пример из одного - вполне типичного - обращения в Фонд «Общественный вердикт»: «Утром сотрудники К-го ОВД ворвались в квартиру, где я находился, и без всяких объяснений вытащили меня из квартиры, бросили в машину и доставили в отделение милиции, где принуждали меня взять на себя вину в преступлении, которого я не совершал. После моего категорического отказа взять на себя вину один из сотрудников задал мне вопрос: «Ты знаешь, куда ты попал?». Я объяснил, что прекрасно понимаю, что нахожусь в К-ом отделении милиции. Тогда он ответил, что я попал в К-ое гестапо, после чего достал из-за стола бейсбольную биту и начал с остервенением меня избивать этой битой».
В последние годы слова «пытки», «жестокое обращение», «насилие» со стороны сотрудников правоохранительной системы стали все чаще появляться в российском информационном пространстве и сегодня, к сожалению, уже прочно вошли в обиход. Правозащитные организации в разных регионах нашей страны регулярно получают обращения от жертв насилия со стороны людей в погонах, содержащие просьбы о помощи в восстановлении нарушенных прав. Вот пример из одного - вполне типичного - обращения в Фонд «Общественный вердикт»: «Утром сотрудники К-го ОВД ворвались в квартиру, где я находился, и без всяких объяснений вытащили меня из квартиры, бросили в машину и доставили в отделение милиции, где принуждали меня взять на себя вину в преступлении, которого я не совершал. После моего категорического отказа взять на себя вину один из сотрудников задал мне вопрос: «Ты знаешь, куда ты попал?». Я объяснил, что прекрасно понимаю, что нахожусь в К-ом отделении милиции. Тогда он ответил, что я попал в К-ое гестапо, после чего достал из-за стола бейсбольную биту и начал с остервенением меня избивать этой битой».
