Еще одна смерть в Ярославском деле
Евгений Макаров, переживший пытки в ярославской исправительной колонии №1, умер от пневмонии. Ему было 29 лет.
Фото: Сергей Метелица/ТАСС
Дело Макарова стало первым, самым громким эпизодом в ярославской пыточной саге: летом 2017 года за 10 минут так называемых воспитательных работ на него обрушилось как минимум 865 ударов. Это был всего лишь один из рядовых случаев перевоспитания в ИК-1, но Макаров встал на свою защиту. За помощью он обратился в «Общественный вердикт».
Правозащитники добились возбуждения уголовного дела и довели его до обвинительного приговора 12 сотрудникам ИК-1. Параллельно вырастали все новые и новые подтверждения фактов насилия в колониях ярославской области. В фонд стали обращаться и другие заключенные. Многие из них под давлением «внешних неведомых сил» отказываются от разбирательств, но Макаров был в числе тех, кто продолжал настойчиво и принципиально заявлять о каждом факте насилия, отбывая наказание в той же колонии и постоянно находясь под угрозой новых «воспитательных работ». Макаров давление выдержал. Хотя его, как многих других, запугивали, запирали в штрафном изоляторе, продолжали бить. Макаров не отозвал своих жалоб, не отказался от юридической защиты и выдержал весь долгий путь уголовного процесса до обвинительного приговора сотрудникам колонии.
Расследование «макаровского» уголовного дела тянуло за собой все новые и новые подтверждения обыденности пыток в местах заключения. После разоблачения устройства внутритюремных механизмов исправления сдетонировали не только СМИ и шокированная общественность, но и органы власти. В правительстве, наконец, задумались о необходимости реформировать систему наказаний, чего 18 лет добивался и фонд «Общественный вердикт», и многие другие правозащитные организации.
Строптивый, «проблемный» зэк Макаров, пройдя весь путь от первого избиения до обвинительного приговора тюремщикам, выполнил, по сути, огромную правозащитную работу. С его дела началась работа по криминализации пыток, первые проекты появились именно тогда, и за несколько месяцев до его смерти Госдума, наконец, приняла в третьем чтении антипыточный законопроект (сомнительность этого проекта оставим за скобками).
Преступники редко вызывают у общества сочувствие. Евгений Макаров был одним из таких заключенных. В 17 лет он получил условный срок за кражу, а в 19 оказался в исправительной колонии за тяжкие телесные повреждения (избил человека, пристававшего к его девушке), но колония даже не попытались помочь ему исправиться и не оставила ни одного шанса встроиться после освобождения в общество. Взрослел Макаров именно в системе ФСИН. Когда он вышел на свободу, ему было 25 лет, и он «пропал» по предсказуемому и запрограммированному всей системой ФСИН сценарию. С 19 до 25 лет молодой человек не видел ничего, кроме зоны, тюремных укладов и бесконечной череды насилия: преступлений теперь уже со стороны «исправителей» по отношению к отбывающим наказание преступникам.
Макаров понес вину за совершенное им преступление, но за свою короткую жизнь успел сделать главное — не только выдержать весь уголовный процесс, но и на своем деле доказать, что пытки в тюрьмах не просто есть: они привычны на всех уровнях системы наказаний, намертво встроены в нее и филигранно отработаны. Несмотря на давление, угрозы и повторные пытки Макаров при поддержке правозащитников выбил почву из-под закостеневшей системы. А Ярославское дело, в котором сейчас уже не менее 8 эпизодов пыток над заключенными, запустило процесс реформирования ФСИН и криминализации пыток.
